Баллада об ушедших на задание. Дот - Страница 104

104

Так и оказалось. Кабинет был просторный, светлый, окна на юг и восток. Прямо за южными ослепительно белело озеро, в одном из восточных, совсем как будто бы близко, виднелась часовня.

Фон Хальдорф - высокий, седой, с лицом скандинавского склада - был в бриджах и прямых сапогах со шпорами. Мундир с рыцарским крестом и несколькими рядами орденских планок был брошен в кресло, а на полковнике в эту минуту была японская пижама, голубая с золотыми рыбками. Эту пижаму упоминал в своем рассказе Ярина. Значит, «управляющий», который его принимал, был сам барон.

На «хайль Гитлер!», выкрикнутое Малаховым, он только чуть кивнул, и как стоял в первый момент, так и остался на месте, заложив руки за спину и внимательно разглядывая Алексея Иннокентьевича.

- Я слышал о вашей аварии, - проговорил он наконец и усмехнулся. - Не терпится к своим?

- Так точно, господин штандартенфюрер.

- Какой корпус?

- Пятьдесят девятый армейский, господин штандартенфюрер.

- Угу… И что же вы везете?

- Секретное предписание из штаба группы армий, господин штандартенфюрер.

- Следовательно, из Львова. Ничего себе кружок сделали!… Зачем?

- Виноват, господин штандартенфюрер. Имел устное предписание побывать в Самборе на предмет проталкивания нашего эшелона с горючим. Кроме того, его сиятельство господин граф…

- О графе потом. Давно служите?

- Шестой год, господин штандартенфюрер.

- А все обер-лейтенант. Выходит, плохо служите? Кем, если не секрет, были до этого?

- Имел небольшое дело в Швандорфе, господин штандартенфюрер. Канцелярские машины.

- А вот и неправда, товарищ Малахов, - старательно выговаривая русские слова, усмехнулся Хальдорф. - В моей картотеке ошибок нет, а там написано следующее: Малахов Алексей Иннокентьевич, подполковник, сорок четыре года, член ВКП(б) с 1924 года, то есть ленинского призыва, заведующий вторым отделом контрразведки, по образованию историк и лингвист, даже кандидат наук… Продолжать?

Он говорил слишком долго: Малахов успел опомниться и взять себя в руки и глядел спокойно

- У вас отличная школа, - с удовлетворением кивнул Хальдорф, перейдя на немецкий. - И репутация прекрасная. Тем более мне непонятно, чем я обязан такому визиту? Или вы полагали, что ваше лицо мне незнакомо, хотя бы по фотографиям?

- Вы могли меня и не увидеть, барон, и тогда все обошлось бы.

- Тоже верно… Если быть откровенным, Малахов, а я не вижу причины, почему сейчас уже не могу быть с вами откровенным, я не ждал здесь вашего появления. Во всяком случае, так скоро. И когда мне вчера доложили, что в лесу обнаружены группы русских - это был сюрприз.

- Вы надеялись, что я клюну на вашу псевдогруппу? - понял Алексей Иннокентьевич, но сказал это как нечто само собою разумеющееся.

- Вам ничего не надо объяснять, Малахов.

- Там и была западня?

- Конечно.

- Не огорчайтесь, барон, группа работала хорошо. Если не секрет, как вам удалась столь блестящая имитация? В ней не было ни малейшего изъяна.

Алексей Иннокентьевич поддерживал вроде бы непринужденный разговор лишь для того, чтоб выиграть время. Нужно было найти контригру - срочно, немедленно! - иначе конец.

- У меня собраны лучшие дешифровщики на всем Восточном фронте, - сказал Хальдорф, - так что с кодом справиться было не сложно. Вот контрольный знак нам тяжело дался. Повозились. Сотни раз анализировали все перехваченные радиограммы, пока поняли, где он. Одновременно натаскивали радиста, чтобы он смог неотличимо имитировать руку своего красного коллеги. Наконец принцип поиска был ясен уже на третий или четвертый день, так что придумать дальнейший достоверный маршрут не составило труда… Но ведь где-то же они дали маху? Когда вы обнаружили подлог?

- Они не могли не найти вас на маршруте, который я выбрал, - сказал Алексей Иннокентьевич. - А челночный поиск, барон, я воспринял сразу как вашу шутку.

- Высокий класс! - скривился в улыбке Хальдорф. - Высокий класс, Малахов. Тем более мне приятна эта победа.

- Ну, до победы, положим, еще далеко…

Фашиста надо было чем-то зацепить, заинтриговать так, чтобы он ощутил практическую заинтересованность в Малахове, чтобы у него создалось впечатление, будто партия продолжается, и партия равная. Для этого у Малахова были козыри, он это чувствовал; совсем рядом, стоит только руку протянуть, были какие-то знакомые ему факты, но сейчас он не мог вспомнить ничего. Страх? Нет, не он был причиной оцепенения. Но на него вдруг что-то накатило и только-только начинало отпускать. Чтобы выиграть время, Алексей Иннокентьевич кинул Хальдорфу ложную приманку:

- Вы знаете, что я сейчас вдруг подумал, барон?… - Он сделал многозначительную паузу, затянул ее до невозможности, даже на этом выигрывая секунды. - Неужели и Райнер - ваш человек?

Хальдорф самодовольно усмехнулся:

- Поздно же вы спохватились, Малахов.

- Дайте опомниться… Нет, это и в самом деле так?

- Лучший мой агент. Он ждал вас. Не конкретно вас, но вашу группу. Это была моя тайная мина на тот случай, если вы все-таки окажетесь возле моих стен.

- Но почему же мина не взорвалась?

- Рано. Да и кто мог подумать, что вы его сразу притащите сюда… Кстати, Малахов, если не секрет: зачем вы это сделали? Ведь даже окажись он тем, за кого себя выдавал, из патриотических побуждений он… как это у вас говорится?… ага! вспомнил, - и Хальдорф произнес по-русски: - За-ло-жил бы вас наверняка.

- Я шел на это. Но я был уверен, барон, что такой великий разведчик, как вы, не польстится каким-то переводчиком. Мне посчастливилось разбирать некоторые ваши партии, и я убедился: вы не гоняетесь за мелкими вистами, бьете один раз - зато наповал.

104