Баллада об ушедших на задание. Дот - Страница 51

Лицо Клюге стало серым, веснушки словно стерли с кожи.

- Но это убийство, господин майор, - еле слышно сказал он.

- Повторите.

- Вы посылаете моих людей на верную и бессмысленную смерть.

- Вы отказываетесь выполнять приказ?

- Мы выполним ваш приказ, господин майор! - яростно крикнул Клюге, весь дернулся вверх и демонстративно щелкнул каблуками.

- Идите, - вяло сказал Иоахим Ортнер и отвернулся.

Предстояло объясниться с ротой; тут он не собирался церемониться.

- Солдаты, - сказал он, - вы сейчас наступали бездарно и трусливо. Но я не позволю вам порочить чести нации! Не дам бросать тень на славу германского оружия! Разве нет среди вас национал-социалистов? Разве не вас воспитывал гитлерюгенд? Пусть выйдет из строя тот, кто сейчас вынес из боя раненого товарища, и я тут же вручу ему медаль за доблесть.

Иоахим Ортнер вызывающе, орлиным взором окинул строй.

- Это позор!… Так вот, запомните: на холм санитаров больше посылать не будем. Если сейчас ты не вынесешь товарища, в следующий раз, когда ранят уже тебя, ты тоже останешься там, умирая от жажды, истекая кровью. Это первое. Второе: сейчас вы пойдете в атаку снова. Предупреждаю: у вас в тылу я поставлю пулеметный взвод. И если без сигнала к отходу вы побежите от русских пуль, вас встретят немецкие.

К нему подошел силезец. У него была забинтована голова; забинтована легко, так что над ухом проступило бурое пятно.

- Я не смогу повести роту в атаку, господин майор, - сказал он, отводя взгляд.

- Как это вы умудрились? - с досадой сказал Ортнер, придумывая, кем его заменить. Он так надеялся, что внезапного пыла этого труса хватит хотя бы на одну хорошую атаку. Не вышло. - Ведь русские так и не выстрелили по вас ни разу.

- Это наш осколок, господин майор.

- Но вы неплохо выглядите. И бежали хорошо, я помню. Мне в голову не могло прийти, что вы ранены.

- Я не смогу повести роту в атаку, господин майор. У меня повреждена черепная кость. Надо показаться настоящему врачу.

- Ну что ж, лейтенант, с богом! - Иоахим Ортнер впервые за это утро рассмеялся. - Надеюсь, что ваша рана не очень опасна и вы скоро вернетесь в мой батальон. Это не последняя высота и не последний дот, который предстоит взять.

- Так точно, господин майор. - Силезец впервые поднял на него глаза. - Но я очень надеюсь, что этот дот вы возьмете еще до моего возвращения.

Его можно понять, посмеивался Ортнер, возвращаясь на КП. Он легко отделался - и счастлив. А мне все только предстоит.

Эта атака получилась лучше предыдущей. Солдаты добежали до черты, от которой по ним били пулеметы, дальше поползли и незаметно рассосались по ямам и воронкам. Вперед не шли, но и не отступали - ждали сигнальной ракеты. Ортнер даже не сердился на них. Решил: пусть полежат с полчасика - осмотрятся, пообвыкнутся, раненых подберут, а там и ракету можно давать.

Последняя пушка Клюге успела выпустить только четыре снаряда, после чего прямым попаданием была уничтожена. Артиллерийская позиция было недалеко от КП, но майор взял бинокль, когда санитары стали укладывать на носилки безжизненное тело гауптмана. Бинтов на нем не было видно. Пожалуй, убит, подумал Ортнер, но надо было знать точно, и он послал туда адъютанта.

От полковника все не звонили.

Значит, придется заниматься этой идиотской работой до девяти ноль-ноль, понял Ортнер и стал готовить новую атаку. Все же обошлось. Позвали к телефону: начальник штаба полка. Компромисс. Но когда майор доложил, что потерял без малого роту и батарея уничтожена полностью, причем гауптман Клюге имеет две тяжелые раны, одна из которых в голову, так что его нельзя транспортировать, а фельдшер заявляет, что требуется немедленная операция, прямо порочный круг какой-то, тут уж полковник не выдержал, подключился к разговору и сказал, чтобы майор пока ничего не предпринимал.; он, полковник, сейчас прибудет, и они вместе решат, как быть.

Иоахим Ортнер не боялся этой встречи, и она действительно вышла безобидной. Полковник прежде всего пожелал проведать Клюге, но, узнав, что тот без сознания, смирился и все остальное время был чуть-чуть в миноре. Действия майора не вызвали у него критики, планы - тем более.

- Я сейчас еду в дивизию, - сказал он, - постараюсь хоть что-нибудь из них выбить: самолеты… огневую поддержку… время…

- Главное - время, - сказал майор Ортнер. - Будет время - мы что-нибудь придумаем.

- Да-да, - согласился полковник и отвернулся наконец от холма, и в ту же секунду что-то стукнуло по левой руке Иоахима Ортнера немного пониже локтя, а потом от холма прилетел слабый звук выстрела.

Сердце Ортнера подскочило вверх, но сразу не было больно. Он шевельнул рукой и понял, что кость не задета.

- У вас при себе пакет? - спросил он адъютанта.

- Так точно, господин майор.

- В чем дело? - обернулся полковник.

- Красный снайпер. Ваша пуля, оберст, - постарался улыбнуться Иоахим Ортнер.

- Когда вы успели? И почему думаете, что стреляли в меня?

Ортнер объяснил.

- Надеюсь, это не очень серьезно? - сказал полковник. - И вы меня не бросите в такую тяжелую минуту?

- Можете располагать мною по-прежнему, оберст.

- Благодарю вас, майор.

Ну что ж, раненый офицер не покинул поле боя - орден можно считать заработанным, удовлетворенно подумал Иоахим Ортнер. С полковником он продолжал держаться на дистанции, но тот уже не столь остро это воспринимал, а скорее всего перестал замечать: не до того ему было. Куда делась ваша плебейская спесь и высокомерие, господин оберст? - посмеивался про себя Иоахим Ортнер. Всем плебеям присуще чувство коллективизма, и когда им приходится туго, они ищут локоть соседа. Они не привыкли полагаться на себя. Они считают, что общая опасность стирает сословные различия и границы. Как бы не так, господин оберст!…