Баллада об ушедших на задание. Дот - Страница 32

12

Герку он заметил уже непосредственно перед дотом. Это делало честь Залогину, поскольку склоны холма были, по сути, голыми, все на виду, но и Медведева не принижало: он-то следил за теми передвижениями врага, которые могли представлять непосредственную угрозу объекту; да и Герку хоть и с опозданием, а все же засек. Потом между ними произошло объяснение, весьма странный разговор, когда один говорил: я верю, что ты свой и что ты пограничник - тоже верю, и я очень хотел бы тебя пустить, потому что загибаться здесь в одиночку - хуже ничего не придумаешь; но не могу, понимаешь? - не могу, у меня приказ… а другой отвечал: да разве я не понимаю, дядя, приказ - это святое дело, кто спорит, приказ надо исполнять; да только ведь кругом враги, а я свой - понимаешь, нам вместе надо быть… так вот, дядя, ты и приказ исполняй, и меня пусти.

Сказать, что Герка ушел ни с чем, нельзя. Он уходил со свертком под мышкой, а в свертке было три банки тушенки и пачка табаку. Медведев следил, как он сбежал с холма и затрусил неспешной рысью к реке, как перешел реку вброд и стал взбираться по склону. Теперь надо было не прозевать появления всей группы. Очень ответственный момент. Это могло случиться и через пять минут, и через два часа - сроки Медведева не пугали. Ждать он умел - служба научила. И он не отрывал глаз от стереотрубы, пока на том же склоне не появились фигурки. Медведев насчитал четверых. И реку перешли четверо. А когда они выбрались на этот берег и пошли напрямик к холму, их осталось только трое…

Медведев облегченно вздохнул.

Он сразу понял, что задумали эти ребята. Неудивительно: чтоб сообразить оригинальное, нужно время. Ну ничего, и так сойдет, только б они не перестарались.

И он стал продумывать детали своей встречной операции, которая вся вмещалась в формулу: и волки сыты, и овцы целы.

Он точно угадал командира. Тимофей отказался от носилок и сейчас буквально висел на плечах Герки и Чапы, но что-то в нем было командирское, а точнее говоря - сержантское, что Медведев почувствовал даже в стереотрубу. Ну и сапожки выдавали. А драгунская куртка его не смутила. С детства Медведев узнал, что значит ходить и зиму и лето в одной рубахе да в зипуне, которому ты пятый уже хозяин и на котором от штопки да латок живого места нет. После такой школы на всю жизнь останешься демократом.

Красноармейцы не стали подниматься к самой вершине, остановились в полусотне метров ниже, сидели на широком плоском камне и в полный голос обсуждали дальнейший маршрут. Медведев понимал, что все эти слова говорятся только для него, чтоб его раззадорить, но не спешил вступать в игру: он все время помнил о четвертом, думал о нем, прикидывал, сколько ему нужно времени, чтобы выйти на исходную. Наконец он решил, что больше тянуть нельзя, и подал голос:

- Эй, ребята, это что за чучело с вами?

- Полегче на поворотах, дядя, - взвился Залогам. - Это наш командир.

- Ну да, наверное, маршал! - не унимался Медведев.

- Сволочь ты, дядя, понял? Думаешь, если немцы кругом, а ты в будке спрятался, так можно потешаться над сержантом?

- На нем написано, что он сержант, да? А даже если сержант, так и пошутить нельзя? Вон как вырядился!

- Гимнастерку на нем немцы пожгли пулями!

Чапа тихо ахнул

- Ото добре! Ото сказав - як картину написав!

Медведеву это тоже понравилось, только злило, что они и шага навстречу ему не делают, все приходилось самому.

- Слышь, сержант? - крикнул он. - У меня тут аптечка есть, в ней завал всякой медицины. Может что надо - так я кину…

- Ладно, сиди уж, - отозвался Тимофей. - Если ты такой принципиальный, нам от тебя не нужно ничего. А то как бы с нашей помощью в ад не угодить!

Он сказал товарищам: «Пошли», - и они пошли вниз; осторожно, не спеша стали спускаться. Значит, четвертый уже где-то здесь, понял Медведев, и в этот решающий момент ему вдруг так расхотелось выходить из дота, но другого выхода не было - на этом строилась вся их игра… По привычке он схватил винтовку, но, уже открыв люк, понял, что этого делать нельзя: если у тебя оружие да у того оружие - без выстрелов трудно обойтись. А пули, как известно, иногда и попадают.

Медведев сунул винтовку в пирамиду и выскочил наружу.

- Ребята! Постойте минуту. Я вам что-то скажу.

Они охотно остановились.

- Ну что тебе? - сказал сержант. - Только покороче.

- Ребята, вы как до наших доберетесь, уж разыщите мою часть, а? Пусть они кого за мной пришлют.

- Ты что, дядя, совсем псих? - замахал руками Герка. - Сам посуди, кому ты сейчас нужен? Только твоей маме…

- Сообщить, это мы и без твоей просьбы сделаем. Это наша обязанность, - Сказал Тимофей. - Однако тебе от этого легче не будет.

- Почему? - Медведев отошел от дота еще на несколько шагов и только тогда услышал за спиной едва уловимый шорох камней.

- А сам не понимаешь? Кто за тобой людей пошлет через линию фронта? Рисковать, скажем, целым отделением, чтобы тебя одного снять с поста? - Тимофей улыбнулся. - Придется тебе смириться с нашим обществом.

И красноармейцы стали подниматься к доту.

Все, понял Медведев, волки сыты. Теперь как бы овечкам уцелеть…

Он обернулся. Входной люк был закрыт. Медведев подскочил к нему, дернул на себя за ручку, заколотил по люку изо всех сил ногами.

- Открой!… Открой, тебе говорят!…

Медведев схватил здоровенный камень и что было силы саданул им по люку. Второй раз не стал - боялся замок повредить.

- Не шуми, - отозвались изнутри. - Отойдешь в сторону - открою.

Медведев помедлил, потом сказал: «Твоя взяла», - быстро отошел на несколько шагов и там стал спиной к доту с поднятыми руками.